Дети палача. Месть иссушает душу - Дмитрий Видинеев

– Что ж, это к лучшему, – прошептал Фарамор и положил пластину на стол.

– Да, ты сильно изменился, – произнес Найрад. – Сэдра отметила тебя. Отметила. А меня даже не хочет пускать вниз, – заскулил он. – Почему? Я тоже хочу увидеть ее чертоги! Чем я хуже других? Тем, что стар? Многие старики уже живут там внизу. Да, сначала я боялся спускаться, опасался, что мои руки не выдержат, но теперь… Сэдра… воссла-а-авим! Теперь Сэдра не пускает меня. Хочет, чтобы старый бедный Найрад оставался здесь, наверху, в одиночестве. Хочет, чтобы я встречал случайных путников забредших в Совиное Око и оставлял на ночь. Почему я? Старый бедный Найрад хочет вниз, вниз…

Фарамора начал раздражать скулеж Найрада. Юноша взял Хитреца Хета, который лежал на полке воле двери, вышел из дома и сел на крыльцо. Он подумал, что завтра надо будет прийти в женский монастырь и узнать, как там Невея. Подумал с равнодушием, словно о чем-то неважном.

– Завтра я передам тебя сестре, – тихо обратился он к кукле.

– О, нет-нет, – послышался хриплый голос.

Хитрец Хет зашевелился, и Фарамор резко бросил его на землю – скорее от неожиданности, чем от испуга. Кукла тут же вскочила на ноги и побежала к нижней ступеньке крыльца.

– Тебе надо научиться сдерживать себя! – возмущенно воскликнул Хет. Его вышитый красной нитью рот шевелился, но не открывался. В пуговичных глазах была осмысленность, хотя, возможно, это отражавшийся в них свет луны делал их таковыми. Кукла пригладила тряпичной рукой рыжие волосы-лоскутки и с кряхтеньем взобралась на ступеньку. – Мог бы и помочь, – проворчал Хет.

После спуска в провал Фарамор думал, что его уже ничем не удивить, но ожившая кукла?..

– Как… как такое возможно?

– Я буду присматривать за тобой, парень, – сказал Хет. – Ты сейчас в начале своего пути и можешь наделать много глупостей. Госпожа приказала находиться рядом с тобой и мне это не слишком-то нравится… но я верный слуга Сэдры и ее желание для меня закон! Моя сущность будет теперь в этой кукле…

– Какая сущность?

– Вопросы, вопросы, вопросы, – проворчал Хет. – Почему бы тебе, сын палача, не принять все, как есть?

– Не приму! – строго сказал Фарамор. – Или ты мне скажешь, или я брошу тебя в провал! Думаю, ты будешь долго оттуда вылезать.

– Хорошо, хорошо, – примирительно произнес Хет. – Не стоит нам так начинать отношения, вовсе не стоит. Я демон низшего порядка. Сэдра призвала меня по имени из огненных равнин. Все просто.

Фарамор не думал, что это просто. Он слышал истории о демонах. В небылицах бардов и в храмовых писаниях, эти порождения тьмы были грозные и могущественные, а этот…

– Как твое имя, демон? – спросил Фарамор.

– Никто в этом мире не знает моего имени, кроме Сэдры. И никто не узнает! – со злостью сказала кукла. – Впрочем, ты все равно не сможешь его произнести. Зови меня как прежде: Хитрец Хет. Мне нравится имя Хитрец Хет.

– Хорошо, – согласился Фарамор и вспомнил слова Сэдры о помощнике, который даст ответы на вопросы. Значит, этот помощник демон? – Похоже, Невее придется обзавестись новой куклой.

– Это неважно, – сказал Хет. – Совсем, совсем неважно.

Фарамор увидел, как из провала показалась бледная тварь. Она подняла морду к луне и издала печальный долгий вой. За ней вылезла еще одна и еще. Твари разбредались по деревне, исчезая в лунных сумерках. Хет проследил за взглядом юноши и тихо произнес:

– Ночь оживает. Ворхи вышли на охоту.

– Ворхи? – удивился Фарамор.

– Да, эти твари зовутся ворхами. Люди, которые превратились нечисть. Забавно, правда? Тебе еще многое предстоит узнать, сын палача, – Хет взглянул на небо, в его пуговичных глазах отразился свет звезд. – Хорошая ночь для охоты. Хорошая ночь, чтобы сделать первый шаг, – он перевел взгляд на юношу и после продолжительного молчания, произнес: – Начни свой путь прямо сейчас, Фарамор. Прямо сейчас. Ты ведь этого хочешь? Чувствуешь, как манит тебя темнота леса? Поддайся зову, ощути свободу, настоящую свободу дикого зверя. Свободу без правил и жалости. Не сдерживая себя. Сэдра убила в тебе ненужные чувства, но много дала взамен. Ощути перемену.

Фарамор увидел, что вокруг Хета образовался красный светящийся ореол. Пуговичные глаза превратились в пылающие щелки. Лоскутные волосы трепетали, как языки пламени на ветру. Рот уже не был вышитым – он щерился рядами мелких острых зубов.

После слов демона Фарамор почувствовал мощный прилив сил, из глубин сознания поднялось что-то древнее, манящее, таинственное – то, от чего захватило дух. Тело затрепетало. Как волна нахлынула жажда действий.

– Что мне делать? – нетерпеливо спросил он.

Хет мгновенно принял прежний вид куклы.

– Что делать? – прохрипел он. – Беги! Сделай первый шаг, почувствуй зов, начни охоту!

– На кого?

– Искра сама приведет тебя к жертве, доверься ей!

Фарамор схватил Хета, поднес его к лицу и хищно улыбнулся.

– Ну, что же, посмотрим! – он сунул куклу за пояс и взглянул на черную полосу леса. Сердце бешено колотилось от волнительного предвкушения чего-то нового. Ему казалось, что стоит сделать шаг и откроется какая-то тайна – эти мысли будоражили разум, сводили с ума и манили, манили, манили…

Он сделал шаг. Потом еще один и еще. А затем внутри что-то взорвалось, ликование наполнило сознание и он рванул с места и помчался не чувствуя земли под ногами. Фарамор никогда еще не ощущал такой легкости. Каждую частицу тела будто бы наполнял рвущийся вперед ветер.

Глава 8

Фарамор перепрыгнул покосившийся забор и помчался через поросшее высокой травой поле к лесу. В темноте вспыхивали глаза ворхов. Бледных тварей охватило возбуждение и они, влекомые непреодолимым зовом, присоединились к Носителю Искры. В свете луны и звезд их тела мелькали в траве, вливаясь в общий поток стаи.

В нем с каждым вдохом менялось все его естество, оборачиваясь в нечто дикое. Сознание ликовало от переполнявшего чувства свободы. Фарамор ощущал за спиной бегущую стаю нечисти, будто он и ворхи были одним целым.

Зрение стало другим. От всего вокруг исходило слабое мерцание, словно деревья, земля, трава переняли у луны ее призрачный свет. Фарамор видел все, неосознанно замечая каждый выступающий из земли корень, упавшую ветку.

Фарамор перескочил через большое поваленное дерево, сделал кувырок по непросохшей после ливня земле и помчался дальше. За ним, преодолевая древесный ствол, неслась волна ворхов. Из вспененных пастей бледных тварей вырывалось хриплое дыхание. Чувства обострились. Он ощущал множество до этого незнакомых запахов. Слышал десятки малейших звуков, которые вплетались в общую паутину жизни ночного леса. Не сбавляя скорости, он ловко уворачивался от ветвей, перескакивал кусты и корни. Фарамор не знал, куда бежал, но это было не важно. Он целиком доверился силе, которая тянула вперед, доверился неведомому зову.

Он почувствовал запах дыма и смолы. Впереди, среди деревьев увидел огоньки костров. Фарамор понял, что это лагерь лесорубов. «Люди из Алтавира!» – с яростью пронеслось в сознании. Накопленная за последние дни злоба нашла цель. «Люди из города! Каждый из них причастен к смерти отца. Каждый!». Фарамор взревел от переполнявшего его гнева, глаза застлала красная пелена. Он бежал по просеке мимо огрызков пней и уложенных рядами бревен. Покрытая слоем примятых ветвей и листьев земля пружинила под ногами. Спящие возле костров люди просыпались, встревоженные приближающимся шумом. Они испуганно всматривались в темноту.

Ворхи, словно переняв у Фарамора ярость, с ревом хлынули на просеку. Вспарывая лапами землю и поднимая ворох листьев, нечисть надвигалась на лагерь лесорубов бледной волной.

Большинство людей охватила паника. Лишь немногие схватились за топоры и ножи. Кто-то с криком бросился в сторону опушки. Фарамор ворвался в лагерь, окинул безумным взглядом мечущихся людей и закричал:

– Убейте их всех!

Мимо него хлынул ревущий поток ворхов, всколыхнув его седые волосы воздушной волной.

– Убейте, убейте! – брызжа слюной орал он.

Рычащая, клацающая зубами ярость поглотила лагерь. Отчаянные, надрывные вопли боли вплетались в общее безумие хаоса. В отблесках костров метались тени и бледные тела нечисти, перекошенные от ужаса лица и оскаленные пасти, отблески стали и когтистые лапы.

Фарамор увидел в одном из пней воткнутый большой топор. Он быстро подошел, без усилий выдернул его и мгновенно ощутил единство со своим новым оружием, словно древко стало частью его тела.

Он двинулся в гущу жестокой бойни, надеясь, что и для него найдется жертва. Фарамор увидел, как несколько ворхов разрывали тело лесоруба. Одна из тварей впилась зубами в горло мужчины и, резко тряхнув головой, вырвала кусок плоти. Красные глаза на окровавленной морде нечисти вспыхнули торжеством. Когти раздирали одежду вместе с мясом. Челюсти с хрустом вгрызались в жилы.